Протоиерей Григорий Голубович

Моя мать, Голубович Екатерина Григорьевна, умершая восемь лет тому назад, часто рассказывала о своём отце, Голубовиче Григории Кондратьевиче. Он служил священником в храме села Тарбеево Томской области.

Она маленькой девочкой была, а ярко запомнила, как пришли арестовывать отца: солдаты вокруг дома стояли. Всё произошло неожиданно. Было страшно. Увезли его и все почти вещи из дома забрали: станок ткацкий, книги церковные, иконы – это самое ценное было.

Через пять лет, отбыв заключение в одном из сибирских лагерей, отец Григорий вернулся туда, где осталась его семья, жена и дочь. Но вместе им быть не разрешили. Дедушка жил на так называемых Выселках, в селе Рождественском вместе с такими же отбывшими ссылку людьми. Много среди них было священнослужителей. Иногда разрешались свидания, срок принудительных работ подходил к концу. Но отца Григория, уже отсидевшего всё время заключения по ложному обвинению, расстреляли. Председатель колхоза из села Тарбеево оказался случайным свидетелем его гибели.

Пять священников сидели в избе, ожидая приёма у приехавшего фельдшера. Все они, пережившие заключение в сибирских лагерях, были больными людьми. Подъехала чёрная «эмка», вышли люди в форме НКВД, всех священников выгнали из дома, отвели к реке, приказали построиться на мосту и без объявления причин расстреляли. Тела их попадали в воду. В округе говорили даже, что убили просто так, из ненависти, позабавиться хотели. «Отец Григорий, вернувшись из ссылки в 1935 году, крестил малых ребят и имел книгу Евангелие», - так сказано в характеристике, написанной на него председателем сельсовета села Рождественского. Возможно, за это он и оказался в числе пяти расстрелянных.

Мать моя умерла, ничего почти и не зная о своём отце, не имея ни одной его фотографии. А я недавно узнала, что был он протоиереем, родился в Херсонской губернии, в Одесском уезде. Там же, закончив семинарию, служил священником в Успенском мужском монастыре. В Томске оказался вынужденно во время Гражданской войны. Служил в разных сельских храмах Томской области. Расстреляли протоиерея Григория 26 сентября 1937 года, реабилитировали 9 августа 1989 года.

Дедушка был один из сотен тысяч людей, пострадавших за веру. В обвинениях, на основании которых их ссылали и расстреливали, этого не писали. Я читала обвинительное заключение, на основании которого отца Григория арестовали в 1930 году. Там написано: «Арестован за контрреволюционную агитацию, направленную на разложение колхозов, за поджог двух молотильных сараев». Отец Григорий под пытками подписал обвинение против себя лично, но никого не предал. А может быть, подпись была сфальсифицирована.

Мама помнила, как закрывали церковь после ареста дедушки: кресты сбивали, купола ломали. Из односельчан один добровольный помощник нашёлся. Многим из тех, кто наблюдал за происходящим, казалось, что кара Божия последует немедленно. Мама, хотя и маленькая была, а запомнила старушку, которая говорила: «Господь им воздаст, не сейчас – так потом». Добровольцу тому через какое-то время собственный (мирный всегда!) петух глаз выклевал: на голову сел, и тот ничего сделать не смог. Говорят, до смерти потом ходил тише воды ниже травы.

Два брата протоиерея Григория погибли на фронте в годы Великой Отечественной войны. Жена быстро умерла от болезни сердца, дочь осталась сиротой. Чудом сохранилась дедушкина Киево-Печёрская икона Пресвятой Богородицы.

Для меня очень важно то, что я теперь знаю подробности жизни деда, протоиерея Григория Голубовича. Я верю, что молится он за нас в Церкви Небесной!

Зоя Ивановна ЯКОВЛЕВА, тех. служащая гимназии при Варницком монастыре.